"Слово" было открыто собирателем древнерусской письмен-ности графом А.И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII века.Сюжет: история - поход на половцев князя Новгород-Се-верского Игоря Святославича. События отражены в летописях: Ипатьевской и Лаврентьевской. Согласно Игнатьевской лето-писи Игорь пошел в поход 23 апреля 1185 года, вместе с сыном Владимиром и племянником Святославом Ольговичем из Рыльска. В пути к ним присоединился брат Игоря Всеволод Святославич, князь Курский. Начало похода сопровождается грозным предзнаменованием - солнечным затмением 1 июля 1185 года; звери, идущие по пятам воинов, тоже сулят беду; после удачной битвы Игоря с его недавним союзником Конча-ком на рассвете в пятницу следующее утро вновь предвещает беду: кровавые зори свет застилают, черные тучи с моря хотят покрыть 4 солнца (т. е. русских князей). И., который ставит честь выше жизни - и постоянно говорит о том своим воинам, - в полном согласии с автором "Слова" воспринимает пораже-ние как расплату за то, что не содействовал общерусскому един-ству. ("Исторический" Игорь долго не поддерживал союз кня-зей, то выступая против половцев, то действуя заодно с ними; не участвовал он и в победном походе объединенного войска под водительством Святослава Всеволодовича 1184 г. и плене-нии хана Кобяка.) Именно поэтому в "Слове" поведано о про-видческом сне, приснившемся Святославу Всеволодовичу, кня-зю-объединителю, который стремился усыпить зло, пробужден-ное удельными князьями: будто в тереме его доски без князька, т. е. без верхней опоры; дом без конька не устоит. По существу, с тем же мотивом единства Русской земли (залогом которого служит единство семейно-родовое), с той же метафорой обще-русского дома связан и поэтичный плач жены Игоря, Ярослав- пы, которая рыдает на крепостной стене в Путнвле, обращаясь к природным силам ("Ветер-ветрило!.. Днепр-Славутич!.. Свет-лое и тресветлое солнце!..") с мольбой о помощи плененному мужу. Обещая обратиться в кукушку "безвестную", полететь по Дунаю, омочить шелковый рукав в Каяле-реке, обтереть раны князя И., она свидетельствует о свой неразрывной связи с му-жем о той жертвенной преданности семье, которая контрастно оттеняет равнодушное отношение русских князей, ковавших крамолу и говоривших "брат брату: се мое, а то мое же", к своим "семейным" обязанностям по отношению к родной земле. Не случайно, что лишь глубокое раскаяние в совершенной "кра-моле" возвращает Игорю надежду; как природа в образе сол-нечного затмения "заступала" ему дневной путь от Русской зем-ли в землю половецкую, так теперь Бог указывает ему дорогу сквозь ночь "от великого Дону до малого Донца". Носитель идеи чести, трагически переживший позор (т. е. бесчестие), И. иску-пил свой "грех"; бегство князя из плена как бы восстанавливает единство общерусского дома - солнце снова на небе, ибо князь Игорь снова в Русской земле.