Хороший ребенок и послушный ребенок

Сочетая требовательность с уважением, воздействуя на ребенка силой коллективного авторитета, имея терпение и выдержку настоять на запрещении или приказе, вы наверняка добьетесь в конце концов дисциплины.
Но - необходимая оговорка - не воображайте, будто главным критерием успешности или не успешности воспитания является послушание. Непокорство нельзя рассматривать абстрактно, в отрыве от его причины, формы, в которую оно выливается. `Хороший ребенок` и `послушный ребенок` отнюдь не синонимы!

Разрешите повторить здесь одну полюбившуюся нам мудрую старую притчу. Старец сказал отроку: `Я уйду, а ты пока сажай капусту. Да смотри, хорошенько сажай - корешками вверх!` И ушел. `Совсем он, видно, стар стал. Ослаб умом, - подумал отрок. - Ну кто же сажает капусту корешками вверх!` И посадил как следует. Вернулся старец. Спрашивает: `Посадил капусту, сын мой?` - `Посадил, отец`. - `Хорошо посадил, корешками вверх?` - `Отец, кто же сажает капусту корешками вверх? Что тогда выросло бы?` - `Послушание, - ответил старец. - Послушание выросло бы, сын мой!`

`Фу, какая ерунда! - пожалуй, обидитесь вы. - Неужели мы требуем от детей подобных нелепостей? Все наши старания лишь о том, чтобы наставить их на путь истинный, уберечь от ошибок, глупостей, ввести в приемлемые рамки!`

Мы согласны - в целом родительские `можно` и `нельзя` обоснованы разумными соображениями. И все же... Все же послушанию придается значение, которого оно, право, не заслуживает. Принято видеть в ребячьем повиновении безусловный залог блестящих педагогических результатов в будущем. `Только бы слушался! - мечтают родители. - Тогда все было бы прекрасно: мы бы объяснили ему (ей), что добро и что зло, что делать, а что нет, чего хотеть и чего остерегаться... И вообще все про то, как жить. Ах, как было бы прекрасно!`

Между прочим, с чужих слов, на чужом опыте научиться жить нельзя. Нельзя предугадать за человека все ситуации, в которые он когда-либо попадет, и снабдить энциклопедическим справочником на все мыслимые случаи. Он бы рисковал постоянно попадать впросак, как тот сказочный Иванушка-дурачок, что точно следовал инструкциям пошлых людей, но все получалось не к месту. Но разве мы временами не возводим послушание в абсолют? Разве не склонны злоупотреблять иногда родительской властью по пустякам?

Запретим что-нибудь порядка ради, а потом `из принципа` цепляемся за провозглашенное `нельзя`. На людях, к примеру, отдадим ребенку или подростку некое распоряжение - просто так, для демонстрации публике его благовоспитанности - и коли он заартачится, не сносить ему головы. Распоряжение, может быть, выеденного яйца не стоит, но ведь не послушался же!

А уж как ликует родительское сердце, когда до смерти ребенку чего-то хотелось (или не хотелось), однако ж, `переломил себя`, покорился! Не в том для нас соль, во имя чего переломил, был ли путный резон переламывать и какие он при сем испытывал чувства (не стиснул ли зубы: `А, подавитесь!`), но в том соль, что переломил-таки, сделал по-нашему. То-то радости! А чему радуемся? Почему столь яро ненавидим непослушание как таковое?
Надо же сначала разобраться - каков в каждом данном случае моральный смысл неподчинения. У маленьких ребятишек, например, он идет часто от слабости сдерживающих центров, от жажды самостоятельности, от непоседливости, с которой они не в состоянии совладать, а то и от элементарного утомления. Никакого нравственного момента в подобном непослушании нет, нет и повода для наказания.

источник: nachideti.ru - Портал для родителей.