Иногда в награду за правильно выполненное задание Маша скакала четное или нечетное количество раз - на одной (правой или левой, заодно и это выучили) ножке. Сейчас она знает, где право, а где лево лучше, чем я. Я рассказывала Маше все, что знаю сама. И на разных языках. Ее словарный запас обогащался, я старалась давать названия всему, что нас окружало, просила повторять все новые слова. Она повторяла и рассказывала что-то свое. Я исправляла ошибки. Она повторяла и рассказывала что-то свое. Я придумывала игры - все больше старые как мир. В антонимы и синонимы, в зверей и птиц, в цвета и формы, в числа и буквы... Мы играли, а Маша говорила: "Еще, давай еще".

В какой-то момент наш устный английский стал превращаться в письменный. Неожиданно для себя я смогла найти на английском языке гораздо больше книг, подходящих для обучения чтению, чем на русском. Так что устрашавшая меня вначале перспектива изготовления еще и английских книг, отпала сама собой. Поскольку кириллица и латиница местами противоречат друг другу, я очень волновалась, как же Маша сможет их совместить. Она же, похоже, даже не заметила, что в этом могут быть какие-то сложности. Просто очень радовалась, что "Р", "В" и "С" такие похожие и такие разные.

А теперь еще и испанский
Как-то раз, когда Маше было лет пять, она услышала, как я говорю по-испански. "А это какой язык? -поинтересовалась она. - Красивый. А ты меня научишь?" Так, по заявкам учащихся в нашем обиходе появился еще один язык.

Читать на испанском я ее научила за три-четыре наши поездки в центр города, по двадцать минут в одну сторону на автобусе. Машиного ученического опыта хватило на то, чтобы сделать все нужные обобщения и уловить фонетическую структуру языка. Это абсолютно не значит, что она понимала, что читает. Она просто технически правильно могла прочесть, произнести напечатанный текст. Радуясь и гордясь ее возможностями, я ходила и хвасталась моей Машей. К месту и не к месту, приходя в гости, демонстрировала, как она читает. Как-то после такой демонстрации (она блестяще прочитала выдержку на английском языке из очень сложной экономической статьи) у нее спросили: "А ты что-нибудь поняла?" - "Но меня же не просили понять", - резонно ответила Маша. Но тут уж призадумалась я, стоит ли впредь заставлять ребенка выступать в роли попугая...

Сейчас Маша свободно читает на четырех языках: на русском, финском, английском и испанском. Читает для удовольствия и для того, чтобы получить информацию. Дети, которые в ее возрасте не умеют и не любят читать, кажутся мне странными и "неправильными". Я привыкла к тому, что Машу с четырех лет нельзя было оттянуть от книги за уши.

Как-то вечером, когда я укладывала детей спать, позвонила знакомая, спросила, что мы делаем. "Маруся собирается нам читать Носова, - ответила я. -Или английскую сказку "Золотой гусь". Она еще не решила". "То есть ты собираешься читать Ма-русе?" - уточнила знакомая. "Да нет: она - нам. Мы перед сном всегда читаем. Только раньше читала я, а теперь читает Маша. Проблема лишь в том, что она иногда путается в языках".

Да и как шестилетнему ребенку иной раз не запутаться в четырех языках! Слова, вызывающие сомнение, приносятся на мой суд на кухню. "Я думаю, это слово читается так, а бабушка говорит по-другому", - говорит Маша. Они читают английскую книгу о строительстве пирамид в Древнем Египте. Слово, вызвавшее сомнение, - Egypt. Маша произносит его по-английски, бабушка - по-русски. Я - строгий судья. Книга-то русская, значит, бабушка права, а Маша перепутала произношение двух языков. На всякий случай дочка уточняет: "Ты была в Египте?" Видимо, мое пребывание в Египте придает большую весомость моим знаниям. "Была". - "И на верблюде каталась?" - "Каталась". -"А я была в Египте?" На Маши-ном счету около десяти стран, я беру ее с собой в поездки с месяцев трех. Поэтому вполне естественно, что она не четко представляет, где она была, а где нет. "А бабушка была в Египте?" - "Была". - "А она на верблюде каталась?" Мы идем к бабушке выяснять, каталась ли она на верблюде и искать на карте, висящей у нас на двери, этот самый Египет.