Народная мудрость гласит: "Маленькие детки - маленькие бедки, а вырастут велики - большие будут". При нормальном развитии ребенка еще можно сомневаться в ее истинности, но при отклонениях в развитии, в том числе и при раннем детском аутизме (РДА), в правильности ее убеждаешься постоянно.

Когда просишь родителей аутичного малыша вспомнить первый год его жизни, большинство из них каких-либо серьезных тревог не высказывает. Основные события этого периода (начал держать головку, переворачиваться на спину, садиться и т.д.) наступали вовремя или почти вовремя. Но почти в каждой семье вспоминают что-то, может быть, и не вселявшее особого беспокойства, но представлявшееся не совсем обычным.

Не так, как у других
Некоторые мамы замечали, что ребенок часами рассматривал какую-то точку на потолке или деталь рисунка на ковре либо обоях, а иногда подолгу тихо лежал и не спускал глаз со своих ручонок.
Других озадачивало удивительное спокойствие сына или дочери, не реагировавших на мокрые пеленки, громкие звуки, яркие игрушки.
Третьи, напротив, обращали внимание на то, как слишком чутко спал их малыш, как часто просыпался и много плакал по непонятным причинам, как болезненно, панически боялся некоторых звуков (электробритвы, пылесоса, кофемолки). Кто-то из малышей неистовым криком требовал, чтобы его укладывали спать исключительно на балконе, и засыпал, только если коляску трясло, как корабль в шторм.
Из письма: "Я заметила отклонения у дочери уже с трех месяцев. Она отворачивалась от меня, когда я брала ее на руки, а когда я прижимала ее к себе, старалась освободиться, отталкивалась ручками и ножками. Она ходит с года (ей сейчас год и три месяца); когда идет навстречу кому-то, особенно мне, как будто обрадуется, начинает бежать, а потом резко останавливается. А чтобы обнять ее, поцеловать - и не говори. Что же с моей дочкой происходит? Врачи мне на этот вопрос ответа не дают".
Письмо другой мамы: "Первое время сын развивался быстро, но в пять месяцев я стала замечать его странный взгляд: он не смотрит на человека, никогда не реагирует на мой уход. В восемь-девять месяцев начал произносить первые слоги, а к году появились первые слова: "дядя", "папа", "мама", но он их ни к кому не относил. В год он пошел самостоятельно, но как-то очень неуверенно, на носочках, и до полутора лет боялся отпустить мой палец".

Во многих случаях такую особость трудно оценить не только родителям, но и специалистам. На профилактическом осмотре невропатолог сказала родителям шестимесячного мальчика: "Какой он у вас странный!", но объяснить, почему у нее создалось это впечатление, не смогла. А в их душе тревога поселилась уже давно, и не без основания: тяжелая, с угрозой выкидыша беременность, резус-конфликт, заменное переливание крови, многонедельное, не связанное с инфекцией, кишечное расстройство в четырехмесячном возрасте - и вот новая загадка.
Все, что не вызывало у родителей особого беспокойства в первый год жизни ребенка, оказалось, как выяснилось впоследствии, первыми знаками нарушения его эмоционального развития, контактов, взаимодействия с окружающим.

А ребенок растет
На втором-третьем году жизни у детей с нормальным развитием ярко выражено стремление познать мир, контактировать и взаимодействовать с ним; впервые появляется стремление к самостоятельности: все чаще слышится: "Я сам!"; дети достаточно хорошо понимают разницу между близкими и чужими людьми, чутко относятся к эмоциональному тону голоса и поэтому уже понимают и "нельзя!", и отношение к себе и своим поступкам со стороны окружающих.
У аутичных детей в этот период развития многое по-другому. Вариантов множество, но наиболее типичных ситуаций четыре.

Из рассказа мамы: "Он начал удивлять нас, когда появилась речь. Первое слово было не "мама", а "тигр", причем он говорил его очень четко, с большим напряжением ("тигр-р-р!"), но других слов до трех лет не прибавилось. Если до года он только иногда разглядывал свои ручки, то на втором году это стало происходить все чаще и продолжительнее по времени, добавились и раскачивания головой, туловищем. Его взгляд ни на чем не задерживался надолго, игрушки брал и тотчас бросал, в лучшем случае грыз. Ему было все равно, кто его взял на руки - я, моя мама или моя подруга, при этом было ощущение, что он на руках полностью расслаблен, вялый, как мешочек. В отчаянии от его безразличия я иногда начинала читать вслух свои любимые стихи - на гумилевское