Интегрированные уроки
"История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего".
Н.Карамзин
План урока
1. "Грядущая смута на Руси".
2. "Я всегда любил отечество... буду доволен, если смерть моя успокоит его".
3. Несправедливый суд.
4. "Отечестволюбец".
Безрадостно для Руси заканчивался XIII век. Казалось, в будущем нет никакого просвета. Горько восклицал с амовонов владимирских церквей епископ Сарапион: "...Разрушены божественные церкви, осквернены сосуды священные и честные кресты, и святые книги. Потоптаны святые места, святители мечу были пищей; плоть преподобных монахов птицам на снедь повержена. Кровь отцов и братьев наших аки вода многа землю напоила".
На заре нового века возвысились два города, которые еще в начале прошедшего столетия были всего лишь крошечными крепостями на окраинах Владимирского княжества: Тверь и Москва.
Тверь первой выступила на общерусскую политическую арену. Сразу после смерти Александра Невского великокняжеский престол во Владимире занял его младший брат - тверской князь Ярослав Ярославич (1263-1272 гг.). В Твери подрастал молодой и сильный князь, сын Ярослава - Михаил. В 1285 году он становится тверским князем.
Грозными знамениями сопровождалась смерть городецкого князя Андрея, занимавшего до 1304 г. великокняжеский престол. Казалось, мало что предвещает грядущую смуту на Руси.
Два князя объявили себя наследниками: Михаил Тверский и Георгий Данилович Московский, но первый с большим правом, будучи внуком Ярослава Всеволодовича и дядею Георгиевым, следственно, старейшим в роде.
Добрый митрополит Максим тщетно уговаривал Георгия не искать великого княжения, обещая ему именем Ксении, матери Михайловой, и своим собственным любые города в прибавок к его Московской области. Дядя и племянник поехали судиться к хану, оставив Россию в несогласии и в мятеже. Одни города стояли за князя Тверского, иные за Московского. Георгий едва мог спастись от друзей Михайловых, которые не хотели пустить его в Орду и думали задержать на пути в области Суздальской. Наместники Михайловы хотели въехать в Новгород: жители не впустили их, сказав: "Мы избрали Михаила с условием, да явит грамоту ханскую, и будет тогда князем нашим, но не прежде!"
Через несколько месяцев решилась неизвестность: Михаил превозмог соперника и приехал с ханскою грамотою во Владимир, где митрополит возвел его на престол великого княжения. Зная неуступчивость врага своего, он хотел оружием смирить Георгия и дважды приступал к Москве, однако ж без успеха; кровопролитный бой под ее стенами усилил только взаимную их злобу, бедственную для обоих, как увидим. Современные летописцы винят одного князя Московского, который в противность древнему обыкновению спорил с дядею о старейшинстве. Сверх того Георгий по качествам черной души своей заслуживал всеобщую ненависть и, едва утвердясь на престоле наследственном, гнусным делом изъявил презрение к святейшим законам человечества. Несчастлива судьба Рязанского владетеля, Константина, плененного Даниилом: он шесть лет томился в неволе, княжение его, лишенное главы, зависело некоторым образом от Московского.
Георгий велел умертвить Константина, считая сие злодейство нужным для беспрекословного господства над Рязанью, и весьма ошибся: ибо сын убиенного, Ярослав, под защитою хана спокойно наследовал престол отеческий как владетель независимый, оставив в добычу Георгию из городов своих одну Коломну. Самые меньшие братья Георгиевы, дотоле служив ему верно, не могли с ним ужиться в согласии. Двое из них, Александр и Борис Данииловичи, уехали в Тверь, без сомнения, недовольные его жестокостью.
Взяв с новгородцев 1500 гривен серебра, Михаил, поехав в Орду, жил там целые два года. Долговременное отсутствие, без сомнения, невольное, имело вредные следствия для него и для России.
"Учительская газета" |
