Отзвенел последний звонок, закончились последние уроки, у выпускников началась жаркая пора - последние экзамены.
Для кого-то эти экзамены - важная веха в жизни, для кого-то, у кого уже все оплачено наперед - необходимая формальность, для кого-то - надоедливая процедура на пути в армию или тюрьму.

А как они проходят, эти экзамены? Вот в обычной, заурядной школе?

Немного истории
Экзамены в России сдавали всегда. Правда, немного по-другому, чем сейчас. Прежде всего, авторитет учителя был незыблем и непререкаем. В мужских гимназиях преподавали преимущественно мужчины, причем не абы какие. Российская империя знала, что ее могущество - в умных людях, и зарплату на учителей не жалела. А соответственно и экзамены были серьезными и очень ответственными.

Интересно, что привычная для нас фраза "экзамен на аттестат зрелости" до революции имела несколько иной смысл. Ученик заканчивал школу и сдавал обычные экзамены (кстати, в конце каждого года обучения). И после окончания последнего класса мог идти куда хочет. Кроме университета. А мог сдать экзамен на аттестат зрелости. Это был особый экзамен, очень сложный, по всем основным предметам. И, самое главное, в российских школах строго соблюдался принцип: экзамен на аттестат зрелости не должны принимать учителя из этой школы. Из соседней - пожалуйста. Из университета - еще лучше. А вот из своей - никак.

С таким аттестатом вчерашнему школьнику была открыта дорога для поступления в университет. Без аттестата (который, например, не выдавался женщинам) в университет тоже можно было поступить, но только в провинциальный (уровня Томского или Иркутского) и с обязательным условием сдачи этого экзамена в течение первого года.

После установления советской власти, т.е. в 1920 году, в образовании практически ничего не изменилось. Ленинское правительство, состоявшее преимущественно из интеллигенции, к уровню образования царской России претензий не имело и вмешиваться в него до поры до времени не спешило. А местные партийные деятели "из пролетариев" относились к образованию трепетно и уважительно и учителей, даже из числа сторонников "старого режима", ставили к стенке в самую последнюю очередь. Кстати, именно благодаря такой политике основанный колчаковским правительством Иркутский университет начал расцветать и развиваться именно в первые годы советской власти. Правда, все его достижения нынешняя власть успешно похоронила, но это - совсем другая история.

Впрочем, одна вещь при советской власти все-таки изменилась. Учить стали всех. И это, наверное, хорошо. Самое большое достижение советской власти - это поголовная грамотность всего населения. За что им большое человеческое спасибо.
Однако палка, как известно, о двух концах. А милицейская дубинка - даже о трех. Если раньше в городе уровня Иркутска в гимназии училась пара тысяч человек, и училась хорошо, то теперь их стало двенадцать тысяч. А учителей осталось столько же. Да и сами ученики уже не блистали особым интеллектом, а все больше норовили внести в классическое образование уличный пролетарский жаргон. И тут начались образовательные изыски.

Учить всех по-старому? Ставить двойки и колы, гнать из школы, использовать розги? М-да, пожалуй, пролетарских детишек так долго не поучишь. Да и титул "врага народа" недолго получить за такое прилежание. Со всеми вытекающими. Опять же на школы распространилось вездесущее социалистическое соревнование - у кого больше пятерок, у какой школы больше медалей.

Собственно, высокие требования к учащимся просуществовали примерно до смерти Сталина. До Великой отечественной войны уровень держался за счет "старых" дореволюционных преподавателей. После войны - на пришедших с фронта и оставшихся безработными мужчинах с фронтовой закалкой, которым некуда было податься, кроме как в школы. Однако после 1953 года начался развал.

Учителей выпускали все больше. Профессия становилась все менее престижной. Среди учителей оставалось все меньше мужчин. На первые места вместо качества обучения вышло то же самое качество, но уже в виде бумажной отчетности. Отчет вовремя сдал, товар лицом показал, фасад школы подкрасил, комиссию накормил-напоил - молодец. Не сумел - не молодец. Реальные знания учеников начали волновать кого бы то ни было все меньше и меньше. Правда, у учеников оставался очень строгий ошейник - перспектива не попасть в институт и соответственно попасть в армию (или, для девушек - напрочь забыть за год школьную премудрость и опять не попасть в институт, а там уже и семья-дети, и осталась без вуза на всю жизнь.).